Мои дорогие мужчины [= Наперекор волне ] - Нора Робертс

Теперь он совсем заблудился, но инстинкт подсказывал ему, что надо держаться узкой деревенской дороги, где легко спрятаться в высокой траве или за деревом, если покажется полицейская машина.

Ему отчаянно хотелось найти убежище, хоть какой-нибудь закуток, где можно свернуться и заснуть, забыть во сне о голодных болях в желудке. Солнце поднималось все выше, воздух постепенно густел от зноя, рубашка прилипала к спине, ноги подкашивались.

И когда Кэму уже казалось, что он сейчас упадет, он увидел автомобиль, белый «Корвет», мощный и элегантный, блестевший в туманном свете зари, как роскошный приз. За «Корветом» примостился пикап, ржавый, обшарпанный и – рядом с надменным красавцем – до смешного Деревенский.

Кэм пригнулся за пышной цветущей гортензией, впившись глазами в машину, умирая от вожделения. Черт, на такой машине он был бы на полпути в Мексику прежде, чем хозяин узнал бы, что его обокрали!

Картинка расплылась. Кэм переступил с ноги на ногу, зажмурился на мгновение и перевел взгляд на дом. Его всегда удивляло, как люди могут жить так аккуратно – в опрятных домах с покрашенными ставнями, цветами и подстриженными кустами во дворах, с качалками на верандах и сетками на окнах. Этот дом показался ему громадным. Настоящий белый дворец с бледно-голубыми оконными рамами.

Здесь живут богачи, решил Кэм и от возмущения на минуту забыл о голоде. Они могут позволить себе шикарные дома, шикарные машины и шикарную жизнь. В нем проснулся звереныш, выращенный человеком, который жил в ненависти ко всему на свете, и этот звереныш жаждал разрушения: вырвать с корнем цветы, разбить сверкающие окна, разнести в щепки раскрашенное дерево.

Кэм хотел причинить им боль, хоть как-то отомстить за то, что у них есть все, а у него – ничего. Но когда он выпрямился, голова закружилась, навалилась тошнота. Кэм изо всех сил сосредоточился на своей ненависти, разжигая ее, до боли сжимая зубы. Это помогло. Голова прояснилась.

Пока эти богатые ублюдки дрыхнут, он просто освободит их от первоклассной машины. Кэм презрительно фыркнул, открывая незапертую дверцу. Беспечные идиоты!

Он умел заводить двигатель без ключа быстро и тихо – научил отец, зарабатывавший на жизнь продажей краденых автомобилей на запасные части. Кэм скорчился под рулем и принялся за работу.

– Чтобы угнать машину прямо из подноса владельца, нужны крепкие нервы, – внезапно раздался за его спиной чей-то голос.

Кэм не успел отреагировать, даже вспотеть не успел. Чья-то рука вцепилась в пояс джинсов и выдернула его из машины. Кэм размахнулся, но его сжатый кулак отскочил, как от скалы.

Вот тогда Кэм впервые в жизни увидел Великана Куина. Мужик был невероятных размеров. По меньшей мере шесть футов пять дюймов ростом и здоров, как нападающий из «Балтимор Колтс». Широкое обветренное лицо, густая копна светлых волос с сединой, горящие гневом ослепительно синие глаза.

Потом эти глаза сощурились.

Куину не требовалось много усилий, чтобы удерживать мальчишку. «Парень не весит и сотни фунтов», – подумал он, словно прикидывал вес рыбы, выловленной из залива. Лицо грязное и в следах побоев. Один глаз так распух, что не открывается, зато во втором, темно-сером, сверкает такая горечь, какой не должен чувствовать ни один ребенок. На губах, нагло ухмыляющихся, несмотря ни на что, запеклась кровь.

Жалость и гнев боролись в Куине, но хватку он не ослаблял, прекрасно понимая, что мальчишка только и ждет возможности сбежать.

– Похоже, победа не на твоей стороне, сынок.

– Убери свои поганые лапы. Я ничего не делал.

Рэй только приподнял брови.

– Ты ковырялся в новой машине моей жены в семь утра в субботу.

– Я просто искал мелочь. Какую-то траханную мелочь. Тоже мне! Большое дело!

– Не стоит злоупотреблять словом «траханный». Ты упустишь все многообразие его значений.

Кэм словно и не услышал спокойного наставления.

– Послушай, Джек, я просто рассчитывал на пару баксов. Ты бы и не заметил…

– Да, но Стелла очень сильно скучала бы по своей машине, если бы ты успел угнать ее. И меня зовут не Джек. Я Рэй. А теперь, как я понимаю, выбор за тобой. Излагаю первую возможность: я оттаскиваю тебя в дом и вызываю копов. Хочешь провести следующие несколько лет в заведении для малолетних преступников?

Кэм и без того был бледным, но сейчас вся кровь отхлынула от его лица. Голова закружилась, ладони вспотели. Он не выдержит заключения! Он точно знал, что в каталажке умрет.

– Я сказал, что не собирался красть вашу чертову машину! У нее же четыре передачи. Как, по-вашему, я смог бы вести такую машину, черт побери?

– О, мне почему-то кажется, что ты прекрасно справился бы. – Рэй задумчиво надул щеки, затем шумно выдохнул воздух. – Теперь возможность вторая…

– Рэй! Что ты там делаешь с этим мальчиком? Рэй перевел взгляд на крыльцо, где, приглаживая разлохматившиеся рыжие волосы, стояла женщина в коротком синем халате.

– Мы выбираем жизненный путь. Видишь ли, этот мальчик пытался угнать твою машину.

– Господи!

– Кто-то избил его до полусмерти. Судя по всему, недавно.

Кэма и Стеллу разделяла довольно большая зеленая лужайка, но он отчетливо услышал громкий вздох.

– Веди его в дом, я посмотрю. Отвратительное начало дня. Просто отвратительное. Нет, ты оставайся на улице, глупый пес. Какой же ты сторож, если не лаешь, когда угоняют мою машину?

– Моя жена Стелла. – Рэй широко улыбнулся. – Она только что предоставила тебе возможность номер два. Есть хочешь?

Голос великана жужжал в голове Кэма, но он не мог разобрать слов. Заливистый собачий лай, казалось, раздавался издалека. Птицы, наоборот, пронзительно пели слишком близко. Кэму вдруг стало страшно холодно, а потом ему показалось, что он ослеп.

– Держись, сынок. Я тебя донесу. Кэм погрузился в маслянистую темноту и не слышал, как тихо выругался Рэй.

Очнувшись, он обнаружил, что лежит на твердом матраце в прохладной комнате. Ветерок раздувал тонкие занавески и приносил с собой запах цветов и моря. Кэму было стыдно и страшно. Он попытался вскочить, но его остановили чьи-то руки.

– Просто полежи спокойно.

Над ним склонилось длинное худое лицо с темно-зелеными озабоченными глазами. Женщина была некрасива. Кэм почувствовал, как она ощупывает его, и увидел на ее лице тысячи золотистых веснушек. Почему-то эти веснушки заворожили его. Женщина поджала губы, откинула назад волосы, и Кэм, уловил едва заметный запах дорогого мыла.

И только тут он осознал, что его раздели до трусов – до рваных трусов! Стыд и страх взорвались в нем с новой силой.

– Не трогайте меня, черт побери! – хрипло прокаркал он и пришел в ярость от звука собственного голоса.

– Тихо, тихо. Успокойся. Я врач. Посмотри на меня. – Стелла наклонилась ближе. – Как тебя зовут?